О страдании.

 

         Мы все боимся боли, страдания.

         Пытками пугают, именно на предвкушении непереносимого страдания и неведомых злоключений основано чувство страха. Смерть нам страшна в основном потому, что она редко бывает безболезненной.

         Но что мы знаем о страдании? Что мы понимаем в нём, прожив большую часть жизни в комфорте и здоровье, но вдруг столкнувшись с неизбежностью прихода болезней и смерти?       

         Разве что рожавшие женщины имеют представление о боли. Оттого многие не желают второго ребенка. Но и эта боль – разовая, радостная, предвестник жизни и выздоровления, а не смерти и безысходности. Она наполняет жизнь женщины новым смыслом, настоящая боль, этого смысла лишает.

         Прежде всего хочу сказать, что боль меньше всего связана с физическими страданиями. В юности со мной случилась такая история. Ко мне подошел невысокий молодой человек и начал странно себя вести, как будто собираясь драться. Потом начал бить меня по животу. Так как я был крепким, я только недоуменно на него посмотрел и, разве-что, вынул руки из карманов.

          Тогда этот парень объяснил, что ему изменила жена и он хочет, чтобы его избили до полусмерти. Я посмотрел на него, как на сумасшедшего, и пошел по своим делам.

           Подобно этому, многие люди, страдающие от душевной травмы, мечтают о физической боли, которая могла бы заглушить её. Видно такова суть адского страдания, где нет физической боли, способной унять боль душевную, беспричинную. «Так откуда взялась печаль?»

           Именно такова природа самоубийств, алкоголизма, наркомании, игромании и прочих зависимостей. Люди одуряют себя, уходя не столько от физической боли, сколько от боли психологической, нематериальной. От пустоты, одиночества, никчемности, бессмысленности своей жизни. От предательства и отчаяния.

           Ощущение боли – благо, оно дает возможность сконцентрироваться, собраться, оно дает цель. Как объединяет и мотивирует синдром общего врага, так и чувство физической боли делает ничтожным все прочие переживания и заботы.  Так возникает утешение в скорбях и страдание в успехах и радостях.              

            Подобны этому и крестные страдания. Ибо не физические страдания были тяжелы для Бога, Он легко перенес бы самые изощренные пытки, если бы дело было именно в физических ощущениях. Бог вытерпел бы пытки, которые были бы непереносимы для любых других мучеников, но это лишь означало, что он первый из людей, но не Бог. Это было бы дня него унижением, а не Славой.

            Поэтому многие мученики пережили куда более страшные и длительные испытания, чем крестная казнь, но все они не могут сравниться с страданиями Христа. И не потому, что их кровь дешевле, но именно потому что страдание Христа несравнимо больше.

            Объяснение, как вы уже наверно догадались, кроется в том, что страдания Христа были не только и не столько физические, сколько душевные, духовные.  

             Первое, что в принципе часто упоминается – это позор. Прилюдное унижение и небрежение. Это – наиболее понятное нам и очевидное, хотя редко кем переживаемое. Только в кино бывший начальник может подметать двор в своей организации и спокойно работать среди бывших подчиненных. В реальной жизни люди предпочитают уехать или забыться, но только не стать ниже тех, над кем раньше был. Страх утрать свое лидерство, успешность, уважение – один из самых главных. Он часто удерживает людей от более примитивных грехов: блуда, чревоугодия, обмана и лени. «Что скажут другие люди?»

             Хотя все это лишь один из идолов. Настоящему величию нет нужды в чьем-то одобрении. Но Богу тоже крайне неприятно всеобщее поношение, когда Царь и Бог приравнивается к последним маргиналам. Но это – лишь первое из дущевных страданий Христа.

             Второе – предательство. Ведь с момента предательства Иуды, отречения Петра и до схождения на апостолов святого духа, Иисус был предан практически всеми своими учениками и знал это. (Кроме Иоанна Богослова.) Которые даже не поверили вести о Его Воскресении. Тот, кто был предан людьми, которым доверял, которых воспитал и вырастил, которым посвятил всю свою жизнь, тот понимает, как это. И это – страшный опыт, хуже, чем смерть.

            Но главное – третье. Сколько людей кончает собой от неразделенной любви? От бессмысленности жизни в одиночестве, когда любимый предал и посмеялся над искренней любовью? Растоптал то, что казалось тайным и трепетным, насмеялся над нежностью и искренностью?

           Здесь как раз этот случай. Бог, воплотившийся для проповеди любви и мира, был с презрением отвергнут, осмеян и убит. Падший человек достиг вершины падения и совершил богоубийство, причем не так мучителен сам факт убийства, сколько отвержения, неприязни, презрения к Богу. Все это и есть противоположность сути Бога, который есть любовь и благо.

           Именно эта противоположность и есть страдание. Только не то смешное страдание, о котором ноет человек: физическая боль или лишение каких-то благ. Но страдание вечное и неугасимое, которое ждет после смерти. Страдание отверженной любви и бессмысленности.